Ученые понимали, что наука стоит перед вопросом, без решения которого она не может развиваться.

Развитие сельского хозяйства и промышленности нуждалось в знании растительного мира, чтобы лучше пользоваться богатствами своей страны. Назрела необходимость знать, чем располагают и другие страны.

Каждой стране необходимо провести инвентаризацию растений. Для этого надо точно назвать растения и животных. Но именно в распознавании их царит полная неразбериха.

Как же при таком положении в науке заниматься инвентаризацией живой природы?

И разве лучше обстоит дело с минералами? Еще хуже! Минералы представляются ученым «молодцами без рода и племени». Никто не считает, что их можно объединить, как и растения и животных, в роды, виды, что существуют разновидности минералов.

Для всех ясно, что нужно, наконец, создать порядок в изучаемых материалах. Это было невозможно без удобной системы, которую бы признали иностранные ученые, если не все, то, по крайней мере, большинство их.

Нужна единая система растений, единая система животных, — таково было мнение многих в ученом мире.

— Да вот она, эта система! — обрадовался Гроновиус. — Я познакомлю с нею всех.

Он не только помог Линнеусу напечатать «Систему природы», но и расхвалил ее среди своих коллег.

— Надо познакомить вас с Бургавом. Обязательно! Но как это сделать? Доступ к нему очень труден, — задумался Гроновиус.

— Я пытался представиться Бургаву, — заметил Линнеус. — Меня не приняли, он очень занят.

Действительно, к Бургаву было трудно попасть; много людей осаждали знаменитость с различными просьбами и просто из любопытства. Это был старый, очень больной и вечно занятый человек, дороживший каждой минутой. Рассказывали, что Петр Первый пожелал повидаться с ним, но пришлось и царю ждать беседы с ученым несколько часов.

— Вот что! Пошлем Бургаву «Систему природы» — старик заинтересуется. Уверен, что он сам позовет вас.

Все произошло так, как предполагал Гроновиус.

Бургав прислал за Линнеусом экипаж и пригласил в свое имение под Лейденом.

— Вот растение, еще никем не описанное, — сказал он Линнеусу, показывая на небольшое дерево.

— Прошу извинить меня, но это растение мне известно. Это рябина боярышниковидная, ее описал Вайан, — скромно заметил гость.

— Помилуйте, — удивился хозяин, — Вайан? Да я сам редактировал его книгу в 1727 году. Нет там такого растения.

Слуга принес сочинение, о котором шла речь. Линнеус так же почтительно раскрыл его в нужном месте:

— Вот это описание!

Так, благодаря совершенной случайности, Линнеус сразу показал себя знатоком растений и литературы. Они осмотрели сад, беседовали. Знаменитый ученый был совершенно поражен новыми методами классификации, предлагаемыми Линнеусом, удобством и ясностью их. Знания Линнеуса, его удивительная скромность в разговоре и в то же время сдержанное достоинство, с которым он рассказывал о своих работах, восхитили Бургава.

— Оставайтесь у нас в Голландии. Вас ждет слава, я помогу вам во всем. — Старик давно уже не был в таком взволнованном состоянии. Ему хотелось помочь молодому доктору. Он увидел в нем всепоглощающую страсть к науке и сам почувствовал себя моложе и сильнее…

— Реформа нужна как воздух. Вы идете правильным путем. — Бургав давно ни с кем не говорил с таким большим интересом.

Линнеус рассказал ему, что он пишет «Систему природы» более подробно, что у него есть готовые рукописи.

Линнеуса не манила перспектива жить и работать вдали от родины. Нет, он постарается создать себе имя ученого в Швеции. Как она нуждается в серьезных исследованиях, сколько талантливых юношей могли бы заняться этим.

Швеция… Сара-Лиза… Надо пробираться домой, только хорошо бы напечатать здесь еще что-нибудь. Разумеется, он не стал рассказывать всего этого своему новому доброжелателю, только попросил у него рекомендательные письма в Амстердам. Без них даже доктору медицины, Линнеус отлично понимал, трудно войти в круг ученых, тем более, что надо сделать это быстро: деньги совсем на исходе.

Клиффорт и его сад

В Амстердаме Линнеуса с большим вниманием принял директор Ботанического сада Бурман, который как раз в это время занимался разборкой обширного гербария цейлонских растений.

— Оставайтесь у меня на этот год. Работайте в Ботаническом саду. Вы найдете в нем кое-что интересное для себя. Я готовлю работу о цейлонских растениях, при случае, не правда ли, поможете. О жилье и столе не заботьтесь, у меня в доме вы найдете все необходимое. А там представится что-нибудь и получше.

Предложение показалось Линнеусу очень заманчивым. Правда, отодвигается возвращение домой. Но зато у Бурмана роскошная библиотека. Амстердам — город ученых, сама работа в Ботаническом саду — какая школа! В Упсале сад при университете оставлял желать много лучшего… Да и как добираться домой сейчас? На что? Видно, надо еще поработать в Голландии. Это даст ему возможность окончательно подготовить к печати две книги: «Основы Ботаники» и «Ботаническая библиотека». Может, посчастливится и издать их здесь…

Дальше все шло как в сказке. Бурман был радушен и любезен, условия работы исключительные. Сад и библиотека под рукой. Беседы с хозяином, размышления в тишине, — что можно было еще желать? Может быть, Линнеус и не желал ничего большего, пребывая в доме Бурмана. Но его лейденский покровитель Бургав о нем не забыл. Когда амстердамский бургомистр Клиффорт — богатейший человек — пришел к нему посоветоваться о своем здоровье, тот дипломатично сказал:

— Да, вам нужен постоянный домашний врач для наблюдения за диетой, иначе вы будете недомогать. Я знаю одного шведа, доктора медицины. Дельный человек. И он отличный ботаник, весь ваш сад приведет в такой порядок, что прославит его на весь мир. Это будущая знаменитость, я восхищаюсь его гением. Советую, советую познакомиться. Он живет в Амстердаме. Пригласите его к себе.

Клиффорт о нездоровье забыл, когда услышал из уст самого Бургава о будущем знаменитом ботанике, которого можно заманить. Ничто в мире Клиффорт так не любил, как свой сад, и тратил на содержание его огромные средства.

И Линнеус вместе с Бурманом приехали к Клиффорту в его имение в Гартекампе близ Гаарлема. Линнеус, не в силах оторваться от чудесного собрания растительных сокровищ, ходил по всем оранжереям, аллеям.

— Вот это растение с мыса Доброй Надежды описано в литературе, а этих ни у кого не найдете. — Он разговаривал о растениях, как о своих добрых знакомых, да притом старинных друзьях, о которых ему все известно в мельчайших подробностях.

«Как можно столько сведений держать в памяти! Потрясающе! — думал про себя Клиффорт. — Бургав не ошибается, это восходящее светило в науке».

Потом прошли в библиотеку, и здесь Линнеус опять поразил Клиффорта великолепным знанием литературы.

— Неужели это у вас «Естественная история Ямайки» Ганса Слоана?